Аннотация: Распад СССР ознаменовал крушение прежнего государственного порядка. Бывшие союзные республики столкнулись с такими деструктивными явлениями, которые в условиях былого социалистического уклада казались просто немыслимыми. На политической арене резко активизировались объединения и группировки, участники которых выражали агрессивную неприязнь происходящим в стране переменам. Задача настоящей статьи состоит в том, чтобы на основании комплексного использования различных материалов (нормативно-правовых актов и законопроектов, периодической печати, статистических данных, интернет-ресурсов, а также исследовательской литературы) выявить основные проблемы и противоречия государственной политики, направленной на противодействие политическому экстремизму в первые постсоветские годы. Предметом исследования выступает целостный политико-правовой процесс, направленный на разработку и принятие адекватного антиэкстремистского законодательства. Для наиболее полного раскрытия поставленной проблемы были задействованы проблемно-хронологический, формально-юридический, институциональный и системный подходы. Научная новизна исследования заключается в попытке осмысления государственно-правовой политики, направленной на борьбу с различными формами политического, национального и религиозного радикализма как целостной и, одновременно, крайне противоречивой стратегии, которая осуществлялась в условиях кризисной ситуации в стране. Полученные знания позволят лучше осмыслить те изменения, которые произошли в понимании политического экстремизма на государственно-правовом уровне в последующие годы. Становление антиэкстремистского законодательства в постсоветской России осложнялось противостоянием, в которое были вовлечены все ветви власти. Даже после преодоления «кризиса двоевластия» и принятия новой Конституции российское государство пребывало в состоянии раскола, что затрудняло разработку и принятие закона о борьбе с экстремизмом. В середине 1990-х гг. в общественно-политическом дискурсе возобладало мнение о возросшей угрозе со стороны радикально-националистических (фашистских) формирований при опасном бездействии правоохранительных органов. Эти установки повлияли на президента и парламент, которые выступали главными субъектами законодательной инициативы. Излишняя политизация законотворческого процесса существенно затрудняла выработку адекватных решений. Сложившейся ситуацией пользовались радикалы, беспрепятственно продолжавшие свою противоправную деятельность. Таким образом, проблема противодействия политическому экстремизму не потеряла актуальности во второй половине 1990-х гг. и может служить предметом дальнейшего изучения.

Abstract: The collapse of the USSR marked the collapse of the former state order. The former Soviet republics faced such destructive phenomena that seemed simply unthinkable in the conditions of the former socialist way of life. Associations and groupings became sharply active in the political arena, the participants of which expressed aggressive hostility to the changes taking place in the country. The purpose of this article is to use various materials (normative legal acts and draft laws, periodicals, statistical data, Internet resources, as well as research literature) on the basis of a comprehensive use of various materials to identify the main problems and contradictions of the state policy aimed at countering political extremism in the first post-Soviet years. The subject of the study is a holistic political and legal process aimed at the development and adoption of adequate anti-extremist legislation.  For the most complete disclosure of the problem posed, problem-chronological, formal-legal, institutional and systemic approaches were used.
The scientific novelty of the research lies in an attempt to comprehend the state-legal policy aimed at combating various forms of political, national and religious radicalism as an integral and, at the same time, extremely contradictory strategy, which was implemented in the context of the crisis situation in the country. The acquired knowledge will allow us to better understand the changes that have occurred in the understanding of political extremism at the state and legal level in subsequent years. The formation of anti-extremist legislation in post-Soviet Russia was complicated by the confrontation in which all branches of government were involved. Even after overcoming the "crisis of dual power" and the adoption of a new Constitution, the Russian state was in a state of division, which made it difficult to develop and adopt a law on combating extremism. In the mid-1990s, the opinion prevailed in the socio-political discourse about the increased threat from radical nationalist (fascist) formations with the dangerous inaction of law enforcement agencies. These attitudes influenced the President and Parliament, who were the main subjects of the legislative initiative. Excessive politicization of the legislative process made it significantly difficult to develop adequate solutions. The situation was exploited by radicals who continued their illegal activities unhindered. Thus, the problem of countering political extremism did not lose its relevance in the second half of the 1990s and can serve as a subject for further study.

Аннотация: Объектом исследования выступает политика российских властей, направленная на нивелирование протестной активности в Вооруженных Силах в условиях затянувшегося кризиса 1990-х. После падения однопартийного диктата, подчинявшего силовые структуры, российское законодательство предусматривало жесткую модель департизации и деполитизации Вооруженных Сил. Однако в постсоветские годы эта стратегия утратила актуальность как ввиду слабости самих партий, так и аполитичности офицерского корпуса, уставшего от многолетнего давления политорганов (КПСС). Проблема заключалась в другом: огромная «советско-российская» армия, будучи рудиментом прежней системы, не вписывалась в парадигму новой государственности, а потому подлежала радикальному и болезненному реформированию, которое грозило поставить Вооруженные Силы на грань катастрофы. Для тысяч кадровых военных и членов их семей наиболее острой стала элементарная проблема выживания. В качестве основных методов исследования используются исторический, социологический, формально-юридический, институциональный и системный подходы.
Во второй половине 1990-х гг. на фоне хронического недофинансирования в армии участились случаи стихийного протеста. Эти акции носили ненасильственный, спонтанный и разрозненный характер, а потому не представляли серьезной угрозы для власти. В числе основных факторов, сдерживавших открытый мятеж, можно назвать отсутствие всеармейского протестного координационного центра, недостаток самостоятельного политического мышления у старшего офицерского состава, отсутствие конструктивной программы. Сюда же можно отнести армейскую дисциплину, а также наличие у режима достаточных средств для упреждения и подавления отдельных очагов протеста. При этом власть, понимая, что, обрекая своих военных на нищенское существование, сама действует за рамками правового поля, старалась разрешать возникавшие конфликты осторожно, стараясь не прибегать к жестким мерам. Вопрос о том, как долго мог сохраняться этот хрупкий баланс, остается открытым. На исходе 1990-х гг. наметились слабые признаки возрождения армии. Одними из первых эти тенденции уловили военные: измученные «пятилетками» либеральных реформ, после всех соблазнов, которые предлагали им оппозиционные партии, они вновь обретали веру в государство. Научная новизна работы заключается в применении междисциплинарного подхода к изучению комплексной проблемы, связанной с перестройкой российской армии в годы нестабильной внутриполитической нестабильности.

Abstract: The object of the study is the policy of the Russian authorities aimed at leveling protest activity in the Armed Forces in the context of the protracted crisis of the 1990s. After the fall of the one-party dictatorship that subordinated the security forces, Russian legislation provided for a rigid model of de-partization and depoliticization of the Armed Forces. However, in the post-Soviet years, this strategy lost its relevance both due to the weakness of the parties themselves and the apolitical nature of the officer corps, tired of years of pressure from political organizations (CPSU). The problem was something else: the huge "Soviet-Russian" army, being a vestige of the previous system, did not fit into the paradigm of the new statehood, and therefore was subject to radical and painful reform, which threatened to put the Armed Forces on the brink of disaster. For thousands of military personnel and their family members, the most acute problem has become the elementary problem of survival. Historical, sociological, formal legal, institutional and systemic approaches are used as the main research methods. In the second half of the 1990s, against the background of chronic underfunding in the army, cases of spontaneous protest became more frequent. These actions were nonviolent, spontaneous and scattered in nature, and therefore did not pose a serious threat to the authorities. Among the main factors that restrained open rebellion, one can name the lack of an all-Army protest coordination center, the lack of independent political thinking among senior officers, and the lack of a constructive program. This also includes army discipline, as well as the availability of sufficient means for the regime to pre-empt and suppress individual pockets of protest. At the same time, the authorities, realizing that by condemning their military to a miserable existence, they themselves act outside the legal framework, tried to resolve the conflicts that arose cautiously, trying not to resort to harsh measures. The question of how long this delicate balance could have been maintained remains open. At the end of the 1990s, there were faint signs of a revival of the army. The military was one of the first to catch these trends: exhausted by the "five-year plans" of liberal reforms, after all the temptations offered to them by opposition parties, they regained faith in the state. The scientific novelty of the work lies in the application of an interdisciplinary approach to the study of a complex problem related to the restructuring of the Russian army during the years of unstable internal political instability.