Аннотация: В этой статье рассмотрены некоторые наиболее спорные вопросы, касающиеся юридической, организационной и фактической возможности использования в доказывании по уголовным делам 3D видеомоделирования. В частности, в статье проанализирован принятый в американской правовой системе подход к использованию в судебном производстве доказательств-видеомоделей, проведено различие между основными формами 3D видеомоделей, существующих в американском уголовном процессе. На основе анализа конкретных судебных прецедентов и нормативных актов, регулирующих вопросы уголовного судопроизводства США, выведены условия (правила) допустимости 3D доказательств. Применительно к уголовному процессу России в статье сформулированы правовые основы использования видеомоделирования в судебном производстве по уголовным делам, в наиболее общем виде описана система уголовно-процессуальных гарантий, обеспечивающих права личности при применении видеомоделирования и достоверность полученной из таких доказательств информации. Рассматриваемое исследование проведено с применением общефилософского метода материалистической диалектики, а также методов анализа, синтеза, правового эксперимента и сравнительно-правового метода. Научная новизна исследования заключается в том, что автором одним из первых в России исследован вопрос использования результатов видеомоделирования в уголовном судопроизводстве России. Особую ценность представляет анализ правоприменительного опыта США по рассматриваемой теме, поскольку именно там накоплен значительный практический опыт в адаптации технологии видеомоделирования к потребностям уголовной юстиции XXI века. До настоящего момента в доктрине национального уголовного процесса не предпринималось попыток определить место 3D видеомоделирования в доказывании по уголовным делам. Выводы автора о необходимости использования результатов видеомоделирования, включая иммерсивную реальность, не только в экспертной деятельности, но и в сугубо уголовно-процессуальной (например, в ходе прений сторон) направлены на трансформацию уголовного судопроизводства в части его оптимизации посредством цифровизации.

Abstract: This article reviews most controversial issues pertaining to legal, organizational and actual possibility of using 3D video modeling in averment on criminal cases. The author analyzes the approach adopted in the US legal system towards application of video models of evidence in judicial proceedings, distinguishing between the main forms of 3D video models that exist in the US criminal procedure. Leaning on the analysis of particular judicial precedents and normative acts that regulate the questions of criminal proceedings in the United States, the author outlines the conditions (rules) for admissibility of 3D evidence. Applicable to the criminal procedure of the Russian Federation, the article formulates the legal framework for using video modeling in criminal proceedings, as well as gives a general description to the system of criminal procedural guarantees that ensure the rights of the individual in the context of using video modeling, and accuracy of information acquired from such evidence. The research employs the general philosophical method of materialistic dialectics, methods of analysis, synthesis, legal experiment, and comparative legal method. The scientific novelty consists in the fact that the author is one of the first to explore the question of using the results of video modeling in criminal proceedings in the Russian Federation. The analysis of the US law enforcement experience on the subject matter is of particular relevance due to accumulation of the vast practical experience in adapting video modeling technology to the needs of criminal justice of the XXI century. The doctrine of the national criminal procedure had not previously to determine the role of 3D video modeling in averment on criminal cases. The author's conclusions on the need to use the results of video modeling, including immersive reality, not only in expert activity, but also in criminal procedure (for example, in the course of hearing of arguments) are aimed at the transformation of criminal proceedings with regards to its optimization via digitalization.

Аннотация: Правовое регулирование применения видеотехнологий в российском уголовном процессе осуществляется как на международном, так и на внутригосударственном уровне. Однако, ориентиром здесь, исходя из признанного Россией примата международного права, является позиция международного сообщества, которая выражена как в нормативных правовых актах его специальных органов, так и на доктринальном уровне [1]. Ввиду этого в статье произведен хронологический анализ актов, издаваемых международными органами и организациями по вопросу применения видео-конферец-связи в судебном производстве по уголовным делам. Предметом исследования являются такие акты международных органов и организаций, которые впоследствии легли в основу формирования национальных правовых основ применения видео-конференц-связи в России. Анализ нормативных актов, регулирующих применение видео-конференц-связи в уголовном процессе России, показал, что в наибольшей степени этот вопрос рассматривается в ратифицированных Россией международных договорах, нежели в национальном законодательстве (с учетом положений части 3 статьи 1 УПК РФ). По итогам исследования сделан вывод о том, что такую тенденцию можно объяснить рядом обстоятельств. В частности, запоздалостью, по сравнению с ведущими европейскими практиками, и отставанием России по темпам цифровизации, незначительным периодом апробации результатов применения видеотехнологий, а также достаточно небольшим периодом интенсивного повсеместного внедрения таких технологий по причине изменения уголовно-процессуальной политики государства, когда процедура их применения стала требовать детального нормативного регулирования. С учетом изложенного, особую ценность представляет вывод о том, что анализ нормативных актов, определяющих правовые основы применения видео-конференц-связи в уголовном судопроизводстве России, правильнее начинать с общих принципов и норм международного права и международных договоров, поскольку их роль в интенсификации процесса цифровой трансформации уголовно-процессуальной деятельности в России невозможно переоценить.

Abstract: Legal regulation of the use of video technologies in the Russian criminal procedure is conducted on the international and domestic levels. However, based on the primacy of international law recognized by the Russian Federation, the marker is the position of international community that is reflected in the normative legal acts of its special bodies, as well as on the doctrinal level. This article carries out the chronological analysis of the acts issued by international bodies and organizations pertaining to the use video conferencing in criminal proceedings. The subject of this research is the acts of international bodies and organizations that underlie the development of the national legal framework for the use of video conferencing in the Russian Federation. The analysis of normative acts that regulate the use of video conferencing in the Russian criminal procedure demonstrate that for the most part this question is being addressed in the international agreements ratified by the Russian Federation, rather than in the national legislation (considering the provisions of the Part 3 of the Article 1 of the Criminal Procedure Code of the Russian Federation). Leaning on the acquired results, the author concludes that such tendency can be explained by a number of circumstances, namely lag in the rates of digitalization compared to the leading European practices, insignificant period of approbation of the results of using video technologies, as well as relatively short period of intensive implementation of such technologies due to the amendments in criminal procedure policy of the country, which now requires exhaustive normative regulation. The author believes that it is more appropriate to begin the analysis of normative acts that determine the legal framework for application of video conferencing in criminal proceedings of the Russian Federation with the general principles and norms of international law and international agreements, since their role in intensification of the process of digital transformation of criminal procedure in Russia cannot be overestimated.