Аннотация: Целью исследования является выявление концептуальных оснований теории материальной вовлеченности (Material Engagement Theory) Ламброса Малафуриса. Для осуществления цели нами были использованы сравнительно-исторический и аналитико-интерпретативный методы, которые позволили эксплицировать генезис, основные допущения и понятия этой теории. В частности, нами показано, что теория развития разума, вовлечённого в материальный мир, возникает в русле когнитивно-процессуальной археологии, основоположником которой является Колин Ренфрю. Привлекая свидетельства материальной культуры, её сторонники пытаются ответить на вопрос возникновения и развития когнитивных функций человека. Для поиска ответа на этот вопрос, Малафурис использует трактовку разума как расширенного во внешний мир, использует метафору творческой динамической коэволюции. Разум возникает и функционирует в ходе продолжающегося процесса взаимной энактивации воплощенного разума и материальной среды обитания. Для выявления особенностей трактовки этой коэволюции, мы эксплицировали ключевые понятия теории материальной вовлеченности: метапластичность, материальная агентность и материал-энактивирующая сигнификация. Они характеризуют эффекты процесса когнитивно-материального взаимодействия. Научная новизна заключается в том, что исследование вносит вклад в осмысление эвристического потенциала теории материальной вовлеченности, формирующейся в рамках исследовательской программы воплощенного познания.

Abstract: The aim of the study is to uncover the conceptual foundations of Lambros Malafouris' Material Engagement Theory. In order to realise this aim, we have used comparative-historical and analytical-interpretative methods to explicate the genesis, basic assumptions and concepts of the theory. In particular, we have shown that the theory of mind development, involved in the material world, arises in the framework of Colin Renfrew's cognitive-processual archeology. Using evidence from material culture, its proponents attempt to answer the question of the emergence and development of human cognitive functions. To find an answer to the question, Malafouris uses the treatment of the mind as extended into the external world, applying the metaphor of creative dynamic co-evolution. Mind emerges and functions through an ongoing process of mutual enactment of embodied mind and material environment. To identify the specifics of this co-evolutionary treatment, we have explicated the key concepts of material engagement theory: metaplasticity, material agency and material-enactivating signification. They characterise the effects of the cognitive-material engagement process. The scientific significance lies in the fact that of the study contributes to understanding the heuristic potential of Material Engagement Theory, which is emerging within the research programme of embodied cognition.

Аннотация: В этой статье мы утверждаем, что философия символических форм Эрнста Кассирера является незаменимым философско-антропологическим партнером риторики. Мы предполагаем, что освоение риторикой теории символических форм Кассирера позволит вывести риторику за пределы её доминирующей трактовки как теории, ориентированной на языковое выражение, и позволит ей полностью соответствовать широкому пониманию риторики как учения о том, каким образом создаётся, утверждается и изменяется социальное значение. Чтобы сделать наше расширенное понимание риторико-философско-антропологического подхода более ясным, мы построили наше рассуждение частично на критике недавней попытки Томаса А. Дишенны (Discenna, Rhetorica 32/3, 2014) включить Кассирера в риторическую традицию в ходе анализа давосских дебатов между Кассирером и М. Хайдеггером 1929 года; и частично на разъяснении тех аспектов мысли Кассирера, которые мы считаем наиболее важными для развития риторико-философской антропологии социального значения. Основным выводом проведенного исследования является тезис о том, что философия символических форм Кассирера создает теоретические основы современной риторической философской антропологии как учения о формировании социального значения.

Abstract: This article claims that the philosophy of symbolic forms of Ernst Cassirer is an indispensable philosophical-anthropological partner of rhetoric. The author assumes that the rhetoric’s acquisition of Cassirer’s theory of symbolic forms will bring rhetoric outside its dominant interpretation as a theory oriented towards language expression and allow it to fully comply with the broad understanding of rhetoric as a doctrine that explains the creation, establishment and transformation of social meaning. To clarify the extensive understanding of the rhetorical-philosophical-anthropological approach, the author structured their discourse partially on the criticism of recent attempt of Thomas A. Discenna (Discenna, Rhetorica 32/3, 2014) to include E. Cassirer to the rhetorical tradition in the course of analysis of Davos Debates of 1929 between E. Cassirer and M. Heidegger; and partially on explanation of the aspects of Cassirer’s thought that are considered as crucial for the development of rhetorical-philosophical anthropology of social meaning. The main conclusion lies in the thesis that the philosophy of symbolic forms of Cassirer creates the theoretical bases for the modern rhetorical philosophical anthropology as the teaching about the formation of social meaning.

Аннотация: Статья посвящена выявлению новизны и эвристического потенциала доксологии как протагорейской версии конструктивистской эпистемологии. Анализируя проблему эпистемологического релятивизма в контексте противостояния сторонников эпистемологического реализма и конструктивизма, автор рисует контуры проблемного поля на фоне которого новизна и эвристический потенциал доксологии станут очевидными. В ходе исследования использованы методы интерпретации и критический метод философии с опорой на принципы историзма, непротиворечивости и системности рассмотрения. Новизна доксологии заключается в расширительной интерпретации структуры познания, центральными элементами которой выступают реалистическая трактовка познающего субъекта и идея функционального круга познавательной деятельности (логоса) и ее предмета (доксы). Эвристический потенциал доксологии заключается в том, что она вносит свой вклад в решение проблемы релятивизма: фокусируясь на способах и условиях производства субъектом того, что считается реальным, интерсубъектиным в определенной области или культуре в данное время, доксология вносит вклад в разработку методологии для осмысления закономерного и интерсубъективного характера релятивности знания.

Abstract: This article is dedicated to the determination of novelty and heuristic potential of doxology as a Protagorean version of constructivist epistemology. Analyzing the problem of epistemological relativism on the context of antagonism between the supporters of epistemological realism and constructivism, the author outlines the problematic field, on the background of which the novelty and heuristic potential become evident. In the course of this research were used the method of interpretation and critical method of philosophy, supported by the principles of historicism, unambiguity, and systemic consideration. The novelty of doxology consists in the expanded interpretation of the structure of cognition, which central elements are the realistic rendering of a cognitive subject and the idea of functional circle of cognitive activity (logos) and its object (doxa). The heuristic potential of doxology consist in its contribution to solution of the problem of relativism: focusing on the methods and factors of producing by the subject of what is considered real, intersubjective in certain area or culture at the moment, doxology contributed to formulation of methodology for understanding the consistent and intersubjective character of the relativity of knowledge.

Аннотация: Статья посвящена выявлению оснований доксологии Матса Розенгрена – шведского философа, который пытается реабилитировать доксу в теории познания и рассматривает возможность построения «протагорейской гносеологии». Доксология – это вариант натурализованной конструктивистской теории познания, развивающийся на базе риторической версии философской антропологии, где формулируется реалистичная версия субъекта познавательной деятельности. Познание, с точки зрения доксологии, – это преобразование человеческими коллективами мира и себя, предпосылкой которого является освоение объективированных результатов своей предшествующей деятельности. В ходе исследования использованы методы интерпретации и критический метод философии с опорой на принципы историзма, непротиворечивости и системности рассмотрения. Показано, что выражением доксологической позиции и доксологического стиля мышления является неософистическая трактовка тезиса Протагора о человекомерности. Согласно этой трактовке, человек – это человечество, а не индивид; мерой, общей для всех людей, является логос, который формирует природу человека и мира в целом. В основе доксологической трактовки познавательной деятельности лежит схема функционального круга логоса и доксы. Содержательные предпосылки доксологического стиля мышления Розенгрен находит в работах П. Бурдьё, Л. Флека, Э. Кассирера, К. Касториадиса, в которых продемонстрировано, как фактически способы восприятия, мышления и действия, и способы производства, объективации и освоения опыта человеческих коллективов могут взаимозависимо конструировать друг друга.

Abstract: This article is dedicated to the determination of grounds of doxology of Mats Rosengren – Swedish philosophy, who tries to restore doxa in the theory of cognition, and considers the possibility of structuring the “Protagorean gnoseology”. Doxology is the version of naturalizes constructivist theory of cognition developing on the basis of rhetorical form of philosophical anthropology, which formulates the realistic version of the subject of cognitive activity. From the doxological perspective, cognition is the transformation by human collectives of the world and themselves; the prerequisite for such transformation is the mastery of objectified results of its prior activity. It is demonstrated that the expression of doxological position and doxological line of thought is the neo-sophistic interpretation of Protagoras’ thesis – “Man is the measure of all things”. According to this interpretation, man is the humanity, rather than an individual; the measure common to all people is logos that forms the nature of man and world as a whole. The scheme of the functional circle of logos and doxa underlies the doxological interpretation of cognitive activity. The conceptual prerequisites of Mats Rosengren’s doxological line of thought are reflected in the works of P. Bourdieu, L. Fleck, E. Cassirer and C. Castoriadis that demonstrate that in fact the ways of perception, thinking and action alongside the methods of production, objectification and mastery of the experience of human collectives can interdependently frame each other.

Аннотация: Противники эпистемологического конструктивизма традиционно обвиняют его в релятивизме, в стремлении служить обществу, а не объективной истинности. В ответ на эти обвинения, опираясь на принципы социологии знания, автор статьи исследует вопрос о социальной легитимации позиции эпистемологического реализма. Он анализирует содержание двух конкурирующих пайдетических проектов, Исократа и Платона, в аспектах соотношения и взаимосвязи ключевых понятий: добродетель, власть, истина. В результате победы платоновского проекта были оформлены диспозиции метафизического реализма. Автор приходит к выводу, что стремление к познанию объективной истины является неотъемлемым компонентом элитаристской идеологии в метафизике Платона. Идеология элитаризма была комплиментарна монархическим режимам. Она обеспечивала социальную легитимацию философии в качестве институции, призванной воспитывать умы и судить об истине. Данное исследование позволяет лучше понимать не только современные дискуссии между реалистами и конструктивистами, но и социокультурное значение метафизического реализма, ставшего на многие столетия образцом западной философии как таковой.

Abstract: The opponents of epistemological constructivism traditionally accuse it of relativism, the desire to serve society, rather than the objective reality. In response to such accusations, leaning on the principle of sociology of knowledge, the author explores the question of social legitimation of the position of epistemological realism. The article analyzes the content of the two competitive paideia projects – Isocrates and Plato, in the aspects of correlation between the key notions of the virtue, power and truth. As a result of the victory of Plato’s project were formed the dispositions of metaphysical realism. A conclusion is made that the strive for cognizing the objective truth is an intrinsic component of elitaristic ideology in Plato’s metaphysics. The ideology of elitarism was complementary to monarchical regimes; it ensured social legitimation of philosophy as intuition, called to nurture the mind and judge the truth. This research allows to better understand not only the contemporary discussions between the realists and constructivists, but also the sociocultural importance of metaphysical realism that for centuries became an example of the Western philosophy as such.

Аннотация: Объектом исследования является традиционный образ философа Сократа, созданный Платоном и Ксенофонтом. Автор меняет контекст исследования, отталкиваясь от идеи о том, что философия в Древней Греции во времена Сократа еще не отделилась от религии. Особое место в греческой религии занимает мантика - ритуальное искусство толкования знаков, которые посылаются сверхъестественными силами. Эксперт в области мантики называется мантисом или профетом. Для этих экспертов были характерны пророческие способности, вдохновленный транс, магические способности, бесписьменный характер учения. Расширение контекста, рассмотрение образа Сократа в контексте идей и практик традиционной греческой религии, позволяет по-новому интерпретировать основные черты образа Сократа (даймон Сократа, впадание в транс, предсказание будущего и др.). Исследование показывает, что современники Сократа могли воспринимать его как религиозного эксперта, вдохновенного пророка, мантиса, который осознает и осуществляет свою особую религиозную миссию. Такая трактовка образа Сократа вносит вклад в решение проблемы Платона и имеет выход на теорию познания Платона, а также позволяет расширить основания платоновского противопоставления философа и софистов.

Abstract: The object of this work is the traditional image of the philosopher Socrates, created by Plato and Xenophon. The author changes the research context, proceeding from the idea that philosophy in the Ancient Greece during the time of Socrates have not yet separated from the religion. Special place within the Greek religion holds the mantic – the ritual art of interpreting symbols, sent by the supernatural forces. An expert in the field of mantic were called mantis or prophet; they featured the prophet abilities, inspired trance, magic skills, and non-literate character of teaching. Expanding the context alongside examining the image of Socrates in terms of the ideas and practices of the traditional Greek religion, allow interpreting the key aspects of the image of Socrates (daemon of Socrates, falling into trance, predicting the future, etc.) from a new angle. The research shows that the Socrates’ contemporaries could perceive him as a religious expert, inspired prophet, mantis, who understands and realizes a specific religious mission. Such interpretation of the image of Socrates contributes into the solution of the problem of Plato and have access to the platform of Plato’s knowledge, as well as allows expanding the grounds of Plato’s comparison of the philosopher and the Sophists.

Аннотация: Автор рассматривает доксологию как новый вариант эпистемологии, учитывающий то, как в действительности люди получают знания, которые их устраивают. Отталкиваясь от традиционного противопоставления доксы и эпистемы, дает понимание факта и истины с точки зрения риторического учения о познании. Mats Rosengren developed doxology as an 'other' take on epistemology, as teaching about how we actually do create the knowledge that we need. He has chosen to call his epistemic stance doxological in order to emphasise that all knowledge is doxic knowledge, thus turning the seminal Platonic distinction between doxa (beliefs, opinions) and episteme (objective, eternal knowledge) upside down.